Вначале было Слово… Слава Богу, Слово было не матерное, а не то натерпелись бы ужо. Потом Слово досталось Человеку и стало и матерным, и лживым, и не Cловом даже, а просто… звуком в тишине. Это когда тишина на уши давит так, что хоть чего бы,… хоть писка мышиного, хоть треска блошиного, или просто поговорим.
Вообще-то деградировало я, – говорит мне оно нетрезвым шёпотом. – Было же Слово, было, – с пьяной гордостью сипит оно мне снова. – А теперь – такая буздятина получилась. Хочешь песни пой, а хочешь волком вой. А песни-то? Вон, говорят «Из песни слова не выкинешь», … да только где оно в песне? Днём с огнём, ночью с головёхой… Ну, найдёшь в какой песне одно Cлово, другое,… а остальное куда девать? Общаемся – молчанием, вернее, звуками, усиливающими это молчание и гнетущую тишину. И так с того самого былинного времени, когда Господь развалил это дурацкое «вавилонское останкино».
«Чё делать-то»? – спрашивает меня Коля Чернышевский. «А чё ты без Слова-то сделаешь»? – говорю я. Обозначений и наименований придумано и придумывается мириады. Глупейших, умнейших, никаких.
Святители дали нам Русское Слово! Вот вам, со времён Вавилона новое Откровение. А мы что? А мы прибывшим для переговоров «татарско-американским засланцам» (аллегория), которые нам заявляют: «Мы победим вас, урусы, так как нас – тьма и тьма»! – отвечаем: «А нас…рать»! Никакой двусмысленности. Ясные и четкие и определение, и отношение к происходящему.
Вот уж не ведаю, только догадываться могу, почему это Слово Русское мир изменит. Второе десятилетие носятся все вокруг, от президентов до дворников, и кричат: «Где наша национальная идея? Подайте нам национальную идею!» Не могут они без этой штуки страной править или дворы подметать. А никакой идеи и нет вовсе. Да и не нужна она. Какая тут идея, если Российская душа всегда говорила миру «на»!? А любая другая, в основном, – «дай»! В Православии (кстати, Правь и Слава – это Слова) – «на»! В Католицизме – «дай»! Вот и пьёт каждый год в Куршевеле один несчастный, и выжигает его душу это насущное для неё – «на»! И уж делает, что может, по убогости своей. Расшвыривает наворованное по кабакам и девкам в трусики, потому что душа-то болит. А «засланцы» удивляются – они этой болезни не ведают. У них в душе гармония! У них душа на «дай» зиждется.
Писал один русский Слово. Про Москву и про Петушки. Станция такая. Городок под Москвой. Пьяница был, тоже себе. Помер. Ох и кричали на него «словесники», вот только не знаю, «словесники» или «славословы». То им слово не такое, то букв мало, то матерно вышло. Ну, напасть! Не пробьёшь и не пробьёшься. Как глаголом жечь сердца? Никак! Они – эти словославыдни, кричат: «Мы глаголем! У нас глагол! Мы! Мы! Мы!» Взяли этот глагол и… Изнасиловали, изрезали ножичками, вывернули наизнанку и в виде шкурки повесили на стенд. Вот, смотрите, мол, козлы и придурки, какой глагол должен быть. Не может быть никакого другого глагола. А то, что мёртвый он,... дык от мёртвого и хлопот меньше. Висит себе шкуркой выделанной и молчит. А теперь, поди ж ты, все эти «таксидермисты» блюют в сторонке и в вагон на Петушки попасть никак не могут.
Говорю им: «На хрена вам те Петушки? Чего вы там не видели? Там одних евреев – пруд пруди, не говоря уже об этих моджахедах Низами и Омаре Хайяме». Немчура опять же, которая на «г»,... да и Ницше туда же ... на «г». Индийцы в рубахах до пят. Андреев Даниилка в робе, с биркой на груди. Блок пьяный, расхристанный, с какими-то шлюхами. «Вы-то не пьёте, – говорю, – а тут пьют большинство – немерено. Сквернословят, дерутся, рубахи на груди рвут с хрипом. Володька вон, гитары об судьбу ломает, струны рвёт и плачет, плачет и рвёт, а Вам чего там рвать?»
Ну, поедем в Петушки за Словом? Поедем и выделим Слово из созвучий, наименований, терминов, определений, софизмов, словесно-иностранных уворований, научнизмов, эвфемизмов и т.д. Себе скажем громко-громко. Если это действительно Слово – никто не удивится: «Гляди, шизу словил, сам с собой разговаривает», – так как не услышит ничего, а если услышит, то так – точно не скажет.
Андрей Петрович,
ПМР Молдова
Андрей Петрович 48 лет. Происхождение: дальний потомок Романовых(не царей). Национальность: мутная (есть сведения, что прабабушку звали Рахиль). Образование: высшее, советское, гуманитарное. Технически безграмотен. Курсор называет стрелкой. Пишет от души и для неё. e-mail автора:andy601@rambler.ru сайт автора:Мифы и реальность
Прочитано 2662 раза. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Ну-у...
Опять же о происхождениях...
Да великий русский полководец - к примеру - Александр Васильевич Суворов.
По отцу - швед, а по матери - армянин.
Так у нас знаете ли повелось или водится...
Опять же А.С.Пушкин - тоже русский...
Как мне один мой друг - Самуил Маркович говорил: - "Сева, я всё понимаю..., понимаю и почему вы евреев не любите..., но почему вы негров любите - вот этого не понимаю..."
Молчание?
Молчание - это ещё - понимаю, но вот если не молчание, а рычание... - вот этого я тоже не понимаю.
А так если хотите - 5. Комментарий автора: Спасибо. Надоело, знаете ли, когда сплошь и рядом ставят знак равенства между славянофилом и антисемитом, вот и присвистел про прабабулю, хай повыздыхают.
Поэзия : Рождественский Подарок (перевод с англ.) - ПуритАночка Оригинал принадлежит автору Pure Robert, текст привожу:
A VISIT FROM THE CHRISTMAS CHILD
Twas the morning of Christmas, when all through the house
All the family was frantic, including my spouse;
For each one of them had one thing only in mind,
To examine the presents St. Nick left behind.
The boxes and wrapping and ribbons and toys
Were strewn on the floor, and the volume of noise
Increased as our children began a big fight
Over who got the video games, who got the bike.
I looked at my watch and I said, slightly nervous,
“Let’s get ready for church, so we won’t miss the service.”
The children protested, “We don’t want to pray:
We’ve just got our presents, and we want to play!”
It dawned on me then that we had gone astray,
In confusing the purpose of this special day;
Our presents were many and very high-priced
But something was missing – that something was Christ!
I said, “Put the gifts down and let’s gather together,
And I’ll tell you a tale of the greatest gift ever.
“A savior was promised when Adam first sinned,
And the hopes of the world upon Jesus were pinned.
Abraham begat Isaac, who Jacob begat,
And through David the line went to Joseph, whereat
This carpenter married a maiden with child,
Who yet was a virgin, in no way defiled.
“Saying ‘Hail, full of Grace,’ an archangel appeared
To Mary the Blessed, among women revered:
The Lord willed she would bear – through the Spirit – a son.
Said Mary to Gabriel, ‘God’s will be done.’
“Now Caesar commanded a tax would be paid,
And all would go home while the census was made;
Thus Joseph and Mary did leave Galilee
For the city of David to pay this new fee.
“Mary’s time had arrived, but the inn had no room,
So she laid in a manger the fruit of her womb;
And both Joseph and Mary admired as He napped
The Light of the World in his swaddling clothes wrapped.
“Three wise men from the East had come looking for news
Of the birth of the Savior, the King of the Jews;
They carried great gifts as they followed a star –
Gold, frankincense, myrrh, which they’d brought from afar.
“As the shepherds watched over their flocks on that night,
The glory of God shone upon them quite bright,
And the Angel explained the intent of the birth,
Saying, ‘Glory to God and His peace to the earth.’
“For this was the Messiah whom Prophets foretold,
A good shepherd to bring his sheep back to the fold;
He was God become man, He would die on the cross,
He would rise from the dead to restore Adam’s loss.
“Santa Claus, Christmas presents, a brightly lit pine,
Candy canes and spiked eggnog are all very fine;
Let’s have fun celebrating, but leave not a doubt
That Christ is what Christmas is really about!”
The children right then put an end to the noise,
They dressed quickly for church, put away their toys;
For they knew Jesus loved them and said they were glad
That He’d died for their sins, and to save their dear Dad.
